Богу − хвала, ближнему − защита!

Представляем читателям беседу о Вере, русском народе и отношениях между Церковью и обществом, которая состоялась на Светлой седмице между настоятелем Харлампиевского храма прот. Евгением Старцевым и начальником ГУ МЧС России по Иркутской области, генерал-майором внутренней службы Валентином Николаевичем Нелюбовым.

О.Е.: Валентин Николаевич, во-первых, хочу Вас поздравить сердечно с Пасхой Христовой!

В.Н.: Спасибо! Христос воскресе!

О.Е.: Воистину воскресе! Как Вы вообще ощущаете этот Праздник? С радостью ли он приходит в Ваше сердце?

В. Н.: Эти ощущения ещё из детства. Бабушка, не могу сказать, чтобы была верующей, но Пасху всегда отмечала. По крайней мере, она загодя готовила форму для пасок (почему-то на юге Украины мы называли не «кулич», а «пасха»). Пекла их очень много, потом соседям раздавала, родственникам. Яйца красили шелухой лука, причём эту шелуху она заранее собирала. Смысл Праздника, что это Христово Воскресение – это уже в зрелые годы пришло. Соседка её, подруга − та в церковь ходила, святила всё это и нам приносила. Почему бабушка не ходила? Мама и отец были членами партии, может быть, поэтому. Праздник помню, как помню его с детства. В зрелые годы в моём миропонимании мало что, наверное, изменилось. А крестился я, когда мне уже было 25 лет − намного позже, чем когда узнал, что такое Пасха.

О. Е.: И вот прошло время, Вы стали военным человеком, потом связали свою жизнь со спасением людей, и дослужились, слава Богу, до генерала. Серьёзный путь. Много, наверное, в Вашей жизни было чрезвычайных ситуаций. Было ли ощущение присутствия Божия или Вы только догадываетесь, что Бог есть?

В. Н.: Вопрос сложный. Жизнь человека состоит из радостей и трудностей, и если говорить о том, что путь земной – короткий, что основная жизнь у нас начнётся потом… при этом уходить с земли мы не хотим. В ликвидации чрезвычайных ситуаций был много раз, а в ситуации на грани жизни и смерти я попадал три раза, когда это было осознанно. Говорят, когда человек умирает, то видит коридор или тоннель, по которому он летит – так вот, так оно и есть.

О. Е.: То есть, Вы в тоннеле побывали?

В.Н.: Я в тоннеле побывал. И понимал, что уже теряю сознание – это было отравление угарным газом. Помню единственное, что сказал: «Нечего здесь делать, надо выходить». И уже куда-то полетел. Не помню, сколько я летел, но летел очень долго, а когда пришёл в чувство, то надо мной стоял бородатый мужик, честно говорю. Я у него спросил: «Вы кто?» Он сказал: «Я врач скорой помощи». (Смеется)

Другой случай произошёл банально на рыбалке, это не связано было со служебными делами. И в тот раз я уже чётко понимал: вот оно, всё. Я уже мысленно со всеми попрощался, и тут мне на пути коряга попадается, за которую успел схватиться и вылез. Поэтому ощущение, что есть некая помощь, оно есть. Как в психологии есть интуиция – накопленная информация, так я думаю, что и восприятие Бога – это накопленный опыт всей жизни. Это и дух, и сила – это всё. Потому что уповать только на то, что придёт помощь свыше… Помощь свыше − это та соломинка, которая тебе даст концентрацию воли, остальное − это уже несколько другое.

Но если говорить о третьем разе, это был пожар. Подобные пожары однозначно идут с гибелью. Здесь, как в книжках описано, так и было: всё взрывалось, падало и горело вокруг. И вот, в момент, когда трезвым рассудком к всевышним силам надо обращаться, у меня была такая мысль: то, что мы делаем − это ведь правильно, значит, оно должно помочь. И помогло. Девять человек только лёгкие ожоги получили − причём те, кто был без защитной одежды. Те, кто был в защитной одежде, фактически не пострадали. Поэтому… есть что-то. Когда трудно бывает, обращаемся за помощью, хотя я стараюсь первоначально следовать чётким профессиональным позициям.

О.Е.: Валентин Николаевич, мы с вами захватили две эпохи, и в одну из них не принято было говорить о Боге, о Вере, о Православии, хотя большая часть нашего народа православными верующими оставались − даже многие из коммунистов скрывали свою веру, как выясняется сегодня. Я вчера читал, что сам Королёв и всё его конструкторское бюро были на самом деле верующими людьми, в том числе и Юрий Алексеевич Гагарин. Понятное дело, что они не афишировали этого, хотя, например, Ю.А. Гагарин во время съезда комсомола публично призвал восстановить Храм Христа Спасителя как символ русской воинской славы. Причем некоторые люди не верили, но в стенограмме сохранилось это его высказывание. Сейчас пришло новое время, и как Вам кажется, Валентин Николаевич, всё-таки народ сейчас верующий или нет?

В. Н.: Интересный вопрос. Я застал то время, когда считали, сколько молодых людей заходило в церковь на службу. Стояли и переписывали, я был одним из переписчиков. А то, что верили… Я думаю, что человек должен верить. Верующих, я думаю, осталось столько же, сколько и было, потому что всё отличие от прошлого в том, что можно более свободно вести себя, а раньше прятались. Тот же самый Киев, где я учился, там раньше в одном Владимирском Соборе шли службы, но там хоть транспортное сообщение было, а на родине моей была одна церковь − и та в удаленном районе, маршрутных автобусов было мало, и те ходили не всегда по расписанию. Думаю, что люди всегда верят. Человек должен три вещи для себя обеспечить, чтобы сохранять свою жизнь: у него должна быть постоянная вода, постоянное тепло и постоянная еда. Соответственно, он естественно просит помощи, потому что понимает, что силы не бесконечны.

Сейчас модное выражение такое есть, «век информационных технологий». Говорят, что современные информационные технологии позволяют расширить возможности человека. Но, если возвращаться к теме веры, то именно вера позволяла многим нашим военноначальникам − тем же Суворову, или Кутузову − в преддверии каких-то событий сконцентрировать свою силу, расширить свои возможности, внутреннюю силу духа, силу воли.

О. Е.: Между прочим, по-настоящему верующих людей действительно не становится больше. Нам, кстати, и официальная церковная статистика об этом свидетельствует. А как Вы считаете, влияние Церкви на людей возрастает и имеется ли оно вообще? Или оно тоже какую-то постоянную величину имеет?

В. Н.: Я снова вспоминаю своё детство. Вырос я в частном секторе и как раз в тот период, когда были все друзья, врагов не было, все друг к другу ходили в гости. Летом накрывали на улице столы, пели песни под гармошку. Всё это было в нашей истории. Моя бабушка, мамина мать, дверь на символический замочек защёлкивала. Многие рассказывали о войне, это было как раз то поколение, которое воевало и в оккупации было, так как это юг Украины − зона оккупации. И многие говорили о видениях, которых сами не видели, а некоторые и сами видели: огненная колесница неслась по небу, я это потом и в литературе находил, всё это описывалось, явления святых были, которые говорили, что будет тяжело, но потом всё пройдёт. Или как на красное небо налетала чёрная туча, которая потом рассыпалась. В периоды, когда идёт социальная напряженность, когда есть угроза внешняя или внутренняя, общество в любом случае объединяется, консолидируется, и в этом отношении, я думаю, основное, что даёт Церковь − это укрепление духа.

О. Е.: И всё-таки место Церкви в нашей жизни стало больше или нет?

В.Н.: Думаю, что это вариационный параметр. В настоящее время, я думаю, что наблюдается рост. Потом начнётся стабилизация, может быть, будет движение вниз. В Иркутске раньше много церквей было − пишут, что порядка пятидесяти. Город купеческий был и богатые купцы отдавали своё, так сказать, благосостояние Богу. И здесь мы сейчас находимся в периоде роста, потому что идёт укрепление государства, подъём патриотизма.

О.Е.: Валентин Николаевич, а вот мы проходили и умилились, увидев ваш (МЧС) лозунг на большом-большом баннере: «Богу − хвала, ближнему − защита».

В.Н.: Это девиз пожарных, причём появился он где-то в середине XIX века.

О.Е.: А не было у людей к этому двусмысленного отношения? Никто не высказал «как так, я не верующий, почему я должен под этим девизом подписываться»?

В.Н.: Нет, такого нет, пожарные часто любят вспоминать этот лозунг. Объяснение простое: огонь − это стихия, причём стихия, которая несовместима с жизнью. Если на сегодняшний день у пожарного все защищено, он изолирован, у него высокопроизводительные инструменты, то в середине XIX века или даже первой половине XX века − топор, ведро, производительность того же самого насоса − час по чайной ложке. Не очень эффективно. Но задача стояла предотвратить горение, не допустить распространение огня, и люди в период выполнения своих обязанностей обращались к Богу, за Божией помощью.

О.Е.: Чувствуя свою немощь и слабость.

В.Н.: Совершенно верно. Человек в шлеме, защитной одежде, изолирующем противогазе может сделать многое, но стопроцентной защиты нет. Защита – это совокупность технических средств, подготовленности и состояния человека и конечно чего-то свыше, поэтому и появился девиз «Богу − хвала, ближнему — защита» − хвалили Бога, потому что Бог помогал, и при этом защищали ближнего.

О.Е.: Это по всей России воспроизведено такое?

В.Н.: Так воспроизвели только в Иркутске.

О.Е.: Хочу вас за это особенно поблагодарить и порадоваться.

В.Н.: Эта тема появилась в Санкт-Петербурге, но, как я сказал, ещё в середине XIX века.

О.Е.: Стародавнее доброе время, когда…

В.Н.: Ну, оно было не такое уж и доброе.

О.Е.: Так принято, оценивать добрым то время. (Смеётся)

В.Н.: По крайней мере, тогда очень много разных ответвлений от Церкви появлялось.

О.Е.: Не особо много, но вот в наше время очень много похищается людей у Церкви всякого рода западными проповедниками. Вообще, наше государство, наш народ, частью которого мы, безусловно, являемся, нуждается ли во всех этих традициях, как Вы думаете?

В.Н.: Кто сказал, что нет традиции или преемственности у государства? Тогда было молодое советское государство, сейчас − молодое российское государство, но если мы берем с точки зрения государственного строительства и структуры государственного управления, министерства стали наркоматами, потом снова министерствами. Где-то менялась форма, но смысл оставался такой же. Изменилось понятие собственности (сначала разная собственность, потом общенародная собственность, сейчас снова разные понятия собственности), а люди остаются такими же.

О.Е.: То есть носителями традиционных слабостей своих, а значит, нуждаются они в тех же самых традициях?

В.Н.: Ну вот смотрите, сейчас канун Дня Победы, мы вспоминаем подвиги своих отцов и дедов. Брестская крепость − подвиг, люди в западне, окружены, шансов никаких нет. До последнего патрона. Красивый фильм был, «Последний солдат», кажется? Там герой, уже слепой, потерявший последние патроны, пытается отбиваться, отстреливаться и так далее. Это 1941 год, защитники крепости − коммунисты и комсомольцы. Следующий пример 1915 год − контратака защитников крепости Осовец, названная позже «атакой мертвецов». Здесь никакой идеологической подоплеки: обыкновенные мужики деревенские, наверняка все православные, сдерживают наступление германских войск и в конечном итоге их травят хлором. И вот последняя горстка оставшихся в живых поднимаются в атаку, идут, плюются легкими, истекают кровью − и противник, не принимая боя, отступает. Новейшая история, 90-е годы, Чечня − 90 десантников блокируют в Аргунском ущелье две с половиной тысячи боевиков. Идеологии снова нет: снова там деревенские и городские парни. Разные эпохи, разные явления, но и там и там − русские люди, россияне. Три разных эпохи…

О.Е.: …и государства. А люди остаются те же.

В.Н.: Да.

О.Е.: То есть та духовная глубокая традиция, находящаяся в сердце человека − вот наши принципы. Способность к самопожертвованию, к милосердию, к помощи друг другу, вера в Бога − это и есть наши фундаментальные традиции, на которых зиждется всё. Иногда люди этого не говорят. Иногда люди даже смущаются таких слов, но мы-то можем за них сформулировать хотя бы то, чему мы были свидетелями. Я был свидетелем многих таких ситуаций, когда у нас в бригаде парни погибали совершенно героически. Обычные парни, которые ничем особенным не отличались, но, тем не менее.

Валентин Николаевич, пройдет время, а потом всё равно наступит пенсия. Кем Вы видите себя на пенсии? Какой видите жизнь свою как человека, который имеет за плечами огромный опыт, выслуживший все мыслимые и немыслимые годы жизни в своей системе? Вы будете по воскресеньям в храм ходить?

В.Н.: Может даже и по субботам.

О.Е.: Нет у Вас такого ощущения, что это необходимо человеку?

В.Н.: Знаете, 20 или даже 30 лет назад я не понимал тех, которые говорили о пенсии. Причём не понимал настолько, что меня возмущали такие разговоры. Как это? Ты ещё молодой, а уже говоришь о пенсии! Но не так давно я с содроганием подумал о том, что вроде уже пришла пора задуматься. Свой эмоциональный и физический потенциал я ещё пока не реализовал до конца: на сколько меня хватит, столько и буду служить. Ближайшие пять лет − однозначно, законом установленный срок. А дальше… Наверное, я больше тяготею к преподавательской либо к просветительской деятельности. Не знаю, стану ли я миссионером, но что касается по воскресеньям в Церковь, то буду ходить.

О.Е.: Это очень обнадеживающе, прямо скажем, потому что мне как священнику, конечно, хотелось бы, чтобы люди, которые имеют серьезный опыт житейский, этот опыт сберегли и могли передать другим, а если даже так не всегда происходит − чтобы они Бога поблагодарили за всё.

В.Н.: Вот Вы знаете, активное общение Церкви и МЧС началось не так давно. Начинал я карьеру инспектором, и вот при каком-то очередном обходе вижу, в доме вроде бы свет мерцает, захожу, а там полным ходом работа идёт − храм делают: стены повыпиливали, перекрытие деформировано. Было это в посёлке Магаданской области. Подготовил предписание, докладываю начальнику, такая вот ситуация. А он: «Да ты что! Да ты вообще забудь про них и даже не суйся туда, пусть что хотят, то и делают». Это дословно. А однажды мне даже жалоба попала на рассмотрение от старообрядческой церкви. Вот там была плачевная ситуация, сейчас даже молитвенных домов таких нигде нет: частный дом, причём построенный непонятно для чего. Перекрытие деревянное, утеплитель непонятно какой, рубероид сверху, обогреватель «козел» и изоляция горит на нём. А в доме были мать и сын. Она монахиней себя представила. И вот он там Писание читает, а я что-то рассказываю: это уберите, это сделайте. Как оказалось, матушка в миру раньше работала то ли в проектном институте, то ли в строительном. Инженер- строитель. В церквях, говорит, и раньше на Бога надеялись, но и сами что-то делали, чтобы не горели. И вот, как-то раз под Рождество или Крещение дежурный боец меня вызывает, говорит: «Товарищ лейтенант, к Вам пришли». Смотрю, а это та матушка стоит, то ли Аксинья, то ли Таисия, со своим сыном, и свёрток мне дают. Он не сохранился, но там было написано «участковому пожарному инспектору от церкви такой-то». А икона Неопалимая купина со мной уже более 20-ти лет. Её и роняли, и ломалась она, а я её склеивал. Она со мной постоянно.

Так вот, отношения с Церковью начались у нас в начале 2000-х, когда в МЧС уже священников в пожарные части приглашать стали, освящать стали. Вот интересный момент: пожарные наши, наверняка, в Церковь не ходили никогда, но когда в часть приходят, они так старательно молятся все. Так, по-настоящему. Сейчас уже, кажется, третий год, как на уровне министерства праздник Неопалимой купины отмечается, на службы в храмы идут, на День пожарной охраны служба идёт и на День спасателя.

О.Е.: Да, всё только начинается и духовенство сейчас (я себя сюда таким же образом отношу) ещё малоопытное. Все эти традиции, о которых мы с Вами говорили, только формируются. Конечно, нам бы хотелось, чтобы верующих людей среди вашего личного состава и их семей становилось больше, чтобы это всё было на пользу им в их такой непростой службе. Тем более что жизнью своей рискуют и часто даже жертвуют. Всякое происходит, я знаю только, что Вера является важнейшим мотивом в жизни человека, если он к ней приходит, если он становится по-настоящему близким ко Христу и Церкви. Конечно, будем стараться, насколько возможно в наших силах, молиться о Вас и о Ваших подчиненных, и хотелось бы, чтобы Вера восторжествовала в сознании и в традициях людей, на самом деле. Хочется верить, что мы будем стремиться к Вере, и эта наша Вера, наша традиция будет всё больше влиять на жизнь людей в мотиве их поступков, их действий, перспектив, которые люди себе выстраивают. Хотя мы, духовенство, к сожалению, мало соответствуем тому запросу, который сегодня существует у народа. Поэтому вы нас простите в день Пасхи! Мы, поздравляя друг друга, должны быть снисходительны друг ко другу. Мне бы хотелось, чтобы вы не забывали дорогу в храм − Вы, Ваши близкие и Ваш личный состав (где командир, там и личный состав). Валентин Николаевич, спасибо Вам за беседу!

В.Н.: Спасибо, отец Евгений!