Я обрёл потерянную Русь (Василий Забелло)

Вероника Лобарева. Иркутск, Знаменский. 2017. Источник.

 

Проповедники

Протоиерею Евгению Старцеву

 

До чего же простые умы…

И откуда там зауми взяться?

От весла, топора и сумы

Он призвал их за Ним подвизаться.

И они без раздумья пошли,

Светом истины души встревожить,

Мрак и зло многогрешной земли

Источить и любовь приумножить.

Так вершат они пастырский труд.

Опираясь на посох терновый,

Всё идут по земле и идут

Проповедники Веры Христовой.

Набережная Иркутска

Накрытый ночью, город замолкает.

И пушкинской эпохи фонари,

Как встарь беззвучно синеву лакают

И морщатся в потоках Ангары.

С баржи мотив доносится весёлый.

В эфире закарпатская свирель.

И силуэт старинного костёла

Напоминает сумрачную ель.

А дальше — Спас, облитый лунным светом,

Медовые возносит купола…

С пустых церквей недавно сняли вето,

Как мало их Россия сберегла.

Вчерашней бойни страсти не остыли.

Глазницы храмов гулки и черны.

Перемешались тати и святые

В больной толпе расхристанной страны.

Давно душа мятущаяся просит

Божественной глубокой тишины,

Как на крылах, меня она уносит

К святым осколкам русской старины.

 

* * *

Ангел, Ангел, — вестник Божий!

Огради меня

От духовных бездорожий,

Адова огня.

Застолби мою дорогу

Крепостью любви,

Чтобы путь угодный Богу

Удалось пройти.

* * *

Отцу Владиславу

Набродился по миру, по миру,

Забывая свет родных небес…

Освяти мне, батюшка, квартиру,

За порогом чтоб остался бес.

Прокади мне ладаном жилище:

Все углы и стены, потолок.

Чтобы дух стяжал я, словно нищий,

Чтоб сиял на кухне образок.

Я седу главу к нему приложу,

Покаянно, слёзно помолюсь.

Расскажу, как шёл по бездорожью,

Как обрёл потерянную Русь.

Освяти мне, батюшка, квартиру,

Я лампаду на ночь засвечу…

Набродился по миру, по миру,

Жить во мраке больше не хочу.

 

Святой Лука Крымский

« Возьмите иго моё на себя…»

Евангелие от Матфея

Он выбрал крест и скальпель

В безбожное то время,

По зёрнышку, по каплям

Ронял благое семя.

Платил скорбящей данью

За ту любовь и милость,

Он полюбил страданья,-

Душа Его светилась.

И отступала темень,

Он иго нёс Христово.

И возрастало семя

Из той Любви терновой.

Один росток привился

В Чите, что за Байкалом.

И храм зазолотился,

Да так, что места мало.

Идёт под крест с поклоном

Народ, что сердцем верит,

И колокольным звоном

Вновь путь Россия мерит!

ПОКАЯННОЕ

Отцу Анатолию

Знамя багряное свет затмевало,

Ликом сощуренным всюду зияло.

Вето — на веру, и храмы — в руины!

Жгут октябрями мне душу рябины.

Вихри кровавые Русью кружили,

Радуя бесов, страстями мы жили.

Хлебом единым ли тайно спасались?

Только без веры мы всё ж не остались.

Нам собирать благодатное жито

Дней окаянных без Бога прожитых.

Звон колокольный плывёт, растекаясь.

Спросит ли батюшка: «Каешься?»

Каюсь!

 

* * *

Распахнулись врата в скитский храм небольшой,

Богомольцы пошли, отпуская поклоны…

Вместе с ними и я с покаянной душой,

Всё мирское отринув, молюсь на иконы.

В суете безоглядной я тратил года,

Благо, вышел на свет к алтарю и приходу…

А вокруг всё росли и росли города,

Но тянулась душа к промолённому своду.

Долог путь от калитки до скитских ворот,

Но звучит благодатная песнь херувимов,

Но, спасаясь, стоит осенённый народ

Теплой дланью Христовой незримой.

Духовник прозорливец, скажи мне, скажи!

Ведь не зря я стремился в святую обитель:

Уготована ль тайна для трудной души?

И как долго со мной будет ангел-хранитель?

Оптина пустынь. 2007 год

Исповедальное

Зажгу свечу исповедальную,

Под образами засвечу.

Грехи и ближние и дальние

Прости мне, Боже, прошепчу.

Я человек, я слаб душою.

Я грех, как радость, возлюбил.

В бесовский омут с головою

Бросался так, что свет не мил…

Я накопил такого груза,

Что гнёт до матушки земли.

Но как бы ни был путь мой узок,

Лучи свечи к Тебе вели.

Из детства помню: потаённо

Молилась мама по ночам.

И я глядел завороженно,

Как бьётся трепетно свеча.

Тянулись лучики к кроватке.

Я их ловил во все глаза…

Теперь-то знаю, что на Святки

Мать доставала образа.

Был Николай Угодник с нами,

И Матерь Божья, и Лука…

Свечи медовой чудо-пламя

Держала мамина рука.

То было время — власть безбожных.

Народ гнобил лукавый змей.

Хранилась вера осторожно

В сердцах униженных людей.

Но жизнь текла… И главным самым

В ней был лишь тот из детства свет.

«Сынок, — благословляла мама, —

Нам без Христа спасенья нет».

И вот я здесь, великий грешник,

Держу церковную свечу.

Священник наш из самых здешних —

Ему открыться я хочу.

Молитва

Не покидай меня, молитва,

К нетленной радости зови.

Идёт невидимая битва

Во имя Света и Любви.

Растленный мир и гнёт, и горбит…

Да минет ада западня.

Через мытарства, через скорби

Веди меня, спасай меня.

Не все исполнены обеты

По укрощению страстей.

Не все акафисты пропеты

В тиши молитвенных ночей.

Да будет в радость это бремя —

Христу молитвою служить…

О дай, Господь, ещё нам время

Для очищения души.

20.11.2006

Мечта

Отцу Назарию

Впереди лишь бездна вечности,

Позади — небытия…

Доброхотом человечности

Стань же ты, душа моя.

От мирских сует до пагубы

Только руку протяни.

Мне о Боге думать надо бы

Все оставшиеся дни.

Мне бы к храму да к причастию

Свят-дорожку проложить.

Чтобы в Боге тихо, счастливо

На земле ещё пожить.

Вы простите, люди милые —

Други, недруги, родня,

По воде пусть пишут вилами

Всё, что знали про меня.

Там, в скиту, под сенью липовой

Я лампаду засвечу,

И, молясь, о прошлом всхлипывать

Ни за что не захочу.

12.12.2006

* * *

Невоплощенные мечты

Опять зовут меня в дорогу.

И снова поле и цветы,

И мир широк. И слава Богу.

Вон лебеда златит откос.

Пылит повозка мне навстречу.

За полем рощица берёз

Шумит себе под небом вечным.

Косяк летящих журавлей

Над горизонтом уходящим,

И в звоне солнечных лучей

Ручей, прохладою звенящий.

Припасть к нему, скорей припасть!

Питать растраченные силы…

Привет, Божественная власть,

Не оставляй моей России!

* * *

Скорбит ли дорога о вечной любви

Глазами идущих…

Сплетутся ли ветви, что косы твои,

В берёзовых кущах…

Сгоняет ли ветер златую пыльцу

В заливы и лужи…

Ребёнок припал ли к тугому сосцу,

Иль дед занедужил…

Легко и беззвучно скользят облака

Дорогою вечной,

Надёжно и нежно ложится рука

На хрупкие плечи.

Всему своё время, всему свой черёд.

И это не ново…

Прощенью, прощанью пора настаёт

И судному слову.

Не Ноев ковчег прорастёт из холма,

Но грозное пламя…

Дай Бог, чтоб достало души и ума

Идущим за нами.

* * *

Сыну Трофиму

Душа скучает по былому

По небу тёмно-голубому

С отливом розовым вдали,

Где облака, что корабли

Проходят парусной грядою

И исчезают за чертою…

И всё плывут, туда плывут,

Где и меня, возможно, ждут

Отцовский дом, подсолнух, прясло.

Там воздух чист, и небо ясно,

Там лес, и поле, и цветы,

Не обманувшие мечты

Ещё живут, ещё со мною…

И то, что мы зовём судьбою

В пути-дороги не сложилось,

И принимая жизнь как милость,

Мне предстоит ещё познать

И скорбь, и Божью благодать.

* * *

Путь без веры дюже трудный,

Безысходен и опасен.

Но даёт по силам людям

Крест нести Господь наш — Спасе.

В нём Престолы, Силы, Веды, —

Наша кротость, наша песня.

Сам Христос сей путь изведал…

Без Голгофы кто воскреснет?

Святая земля

Светлой памяти сына моего —

монастырского послушника Сергия

Облако над Русью пролетело,

Окропило долы и холмы

В западных растаяло пределах,

Обернулось саваном зимы.

А за ним летит, курлыча, стая,

С Родиной прощается навек.

На Волыни та земля святая,

Где почил любимый человек.

Утренняя чистая пороша

Побелила пустынь, монастырь.

Рано ты, сыночек мой хороший,

Приумножил древние кресты.

Про тебя ни слухом и ни духом…

Хоть бы голубь с вестью залетел…

Та земля да будет тебе пухом

И высок молитвенный удел.

14.12.2006

* * *

Сплетает белые узоры

Шуга на синих лентах рек…

Всё тот же лес, и те же горы —

Земля любимая навек.

Я здесь учил рыбачить сына,

От красоты сводило дух…

Привет, дрожащие осины,

Встречаем первый снежный пух.

Опять живу мечтой о прошлом.

Все чаще снится дом отца.

Там у печи мурлычет кошка,

И я ласкаю первенца.

Пора дела свои итожить,

Судьбу не хая, не кляня…

Нет первенца, батяни тоже,

В небесных кущах ждут меня.

И знаю точно, что дождутся,

Как благовременным сочтёт

Призвать Господь… И все сойдутся:

Кого в миру не достаёт.

Меня не будет, но узоры

Шуга сплетёт на лентах рек…

Всё тот же лес, и те же горы —

Земля любимая навек.

Радоница

Не стучи, сын, в глухие рамы,

В окнах выцвели небеса.

Кромка леса. Могила мамы.

След, заросший от колеса.

Шепот хвои и листьев свежих.

Нынче ангелы при свечах.

Ветерок ласкает и нежит,

Птичьи трели звенят в лучах.

Ой вы, горлицы и синицы!

Прославляйте родной уют,

Дорогие я вспомню лица,

Тех, которых нигде не ждут.

Но за птичьими голосами

Зов из прошлого, оглянись!

То взывает к ответу память,

То взывает к ответу жизнь!

Сам Господь этот день отметил,

День молитвенной высоты…

Образ Родины тих и светел,

В нем есть мамы моей черты.

* * *

Светлой памяти родителей

Золотые нити сентябрь

Распускает по рощам и долам…

Как давно нет, родная, тебя

И отца, и отцовского дома.

Связан был из кедровых венцов,

С голубыми разводами окон.

Сколько вывел под кровлей птенцов…

Кто куда — разлетелись далёко.

Пели песнь сентября провода.

В чугунке доходила картошка.

И морщинилась в луже звезда

Вечерами под нашим окошком.

Было всё, как у добрых людей:

И ветла, и цветник возле дома,

Коновязь, где ковали коней,

И телятам подстил из соломы.

Не одна тут зима промела…

Нынче гость я залётный и редкий.

Где был дом, там пырей да зола,

В мир иной отошли мои предки.

Только нет, ничего не прошло,

Не исчезло во мраке бесследно.

Помню я и уют, и тепло,

Печку русскую с радостным хлебом.

Пусть не выведу в поле коня,

Нет ветлы, цветника, коновязи…

Всё ушло, но живу ещё я,

И с землёй не потеряны связи.

Осенние журавли

Профессору Николаю Говорину

Оплакивая русское несчастье

Бесхозной, обездоленной земли,

В осеннем небе, в сумраке ненастья

Последние поплыли журавли.

Сердцами устремились мы за ними,

Забыв осиротевшие поля…

Россия… Русь! — шепчу родное имя,

За валом — басурманская земля.

Ты помнишь, Коля, тот октябрьский вечер

И журавлей высокую печаль.

Наш дольний путь — он октябрями мечен,

Полотнами расцвечен кумача.

И всё ж в огне безудержной размолвки

Мы сохранили радость языка.

Гляди, опять плывут над Молоковкой,

И песня их — по Родине тоска.

В который раз, неистов и опасен,

Встаёт в лохмотьях пьяный господин…

Октябрь, октябрь, ты вновь кровав и красен,

Но не от пламени вдруг вспыхнувших рябин.

На пожни наши ненависти зёрна

Летят с горстей враждебных нам племён.

В который раз Христа венчают терном,

Спасёмся ли для будущих времён.

Нам предстоит надрывная зимовка:

Не то чтоб жить, а надо выживать.

А журавли плывут над Молоковкой —

Они зовут нас души возвышать.

Берёзовая святость

Я не пытал судьбы красивой.

Я просто жил, отмеривая вёрсты.

Познал страстей губительную силу,

Познал печаль родимого погоста.

Под куполом небес нетленно-синих

Мной без ответа ничего не взято.

За строгостью крестов, дорог и линий

Я постигал берёзовую святость.

От Радонежья до морей восточных,

Колечками берёсту завивая,

Все шелестит о жизни непорочной,

Как вестница потерянного рая.

Она струит по всей Руси великой

Вдоль поездов, в пути гремящих глухо.

Она являет подлинные лики

В свечении Божественного духа.

И грешным сердцем низко припадая,

Молюсь и я под образом светящим:

Храни нас, Богородица святая,

Покуда есть берёзовые чащи.