Беседа с директором и актёрами Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова
С 4 по 10 июля 2023 года группа артистов Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова из шести человек, в составе: заслуженные артисты РФ Николай Дубаков и Яков Ворон, актёры Алексей Орлов (I), Алексей Орлов (II) и Артём Довгополов, во главе с директором театра Анатолием Андреевичем Стрельцовым находилась в зоне Специальной Военной Операции. Коллектив охлопковцев поддержал бойцов, дав пять концертов на передовой. Кроме этого, группа передала нашим защитникам сибирские гостинцы и квадрокоптер, приобретённый на средства, собранные от благотворительного показа спектакля «Любовь и голуби». Анатолий Андреевич и его команда поделились впечатлениями от поездки фронта культурного на фронт военный.
– Анатолий Андреевич, как удалось организовать такую поездку?
– Для нашего театра альтернативы поддержке СВО не существует. Какие у нас есть силы и возможности, те мы и используем для того, чтобы помочь нашим ребятам на фронте, нашей стране победить бесовщину. На баннере, размещённом на фасаде театра в феврале 2022 года, мы чётко сформулировали свою позицию, и она не поменялась с тех пор (Примеч.авт.: в настоящее время на здании театра размещен Z-баннер). Мы действительно с ними. И я хочу, чтобы люди, проходя мимо театра, вспоминали, что рядом храм, поворачивали, доходили до храма и молились за наших ребят. Вот моя сверхзадача.
Поддерживать наших парней мы начали давно: выступали перед ранеными в госпитале, вместе с коллективом Иркутского кукольного театра собрали вещи и продукты для гуманитарного конвоя в город Кировск, отыграли благотворительный спектакль «Любовь и голуби» и купили квадрокоптер, после чего встал вопрос: как передать нашу помощь бойцам?
Когда отец Евгений (Примеч.автора: протоиерей Евгений Старцев – настоятель Харлампиевского храма г. Иркутска, духовно окормляет бойцов в зоне СВО) предложил нам поехать на фронт, мы сразу же согласились. Свои сложности, конечно, были в вопросах организации необычных гастролей, но с помощью Божией всё разрешилось.
– Как вы определили состав группы? Актёры вашего театра с большим желанием отправились в специальную военную гастроль?
– Мы с отцом Евгением понимали, что спектакль отыграть в тех условиях нереально, а сделать концертную программу возможно. Я собрал ребят, которые поют, около двадцати человек, и сказал, что есть такая мысль. Дал время подумать. Мы не понимали, какие нас ждут условия, поэтому девчат брать отказались. Они очень расстроились. Через два дня ко мне пришли все парни, которым я рассказал о поездке, и сказали, что согласны. Определили шесть человек и продумали репертуар, подобрали программу. Я в этом вопросе полностью положился на ребят.
Из слов участника военной гастроли
– Выступали с программой из песен, которые мы все в детстве, в отрочестве, в юности пели. Это русский рок. Русский рок и композиции, которые, может быть, формально к року не относятся, но ассоциируются с ним у слушателя, вызывают те же чувства, бардовские, авторские песни, например знаменитая «Дум-дари-да». Основой программы были композиции Виктора Цоя, потому что мы точно знаем: Цой объединяет нас и тех парней на передовой. Объединяет в силу возраста. Мы выступали в части, состоящей только из добровольцев, в основном это мужчины от тридцати пяти до пятидесяти. Но были мужики и по шестьдесят лет, они тоже подпевали, и молодёжь, конечно. Все знают Цоя. Он – наше связующее звено.
Ещё до поездки на СВО мы успели дать несколько концертов в иркутском госпитале. С собой на Донбасс мы повезли примерно ту же программу, только дополнили её. Пели для души и от души.
– Как Вы формулировали для себя и группы цель поездки? Выполнена ли она, на Ваш взгляд? Была ли командировка полезна для тех, кого Вы взяли с собой?
– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я на последней встрече с замполитом принимающей части сказал, что не знаю, кому больше нужна была эта встреча, им или нам? Потому что наши ребята увидели Северодонецк, Рубежное, вернее, то, что от них осталось… Сотня мужественных бойцов, с которыми мы встречались, – элита нашей страны. Элита, которая сегодня сидит в окопах и защищает нас. Спокойные, крепкие духом люди, они делают очень нужную для нашей Родины работу. И мы всё это увидели своими глазами. Актёры до сих пор в гримёрках другим говорят о том, что такое СВО, для чего она нужна. Для нас это было очень полезно. Я не думаю, что это наша последняя поездка.
Из слов участника группы
– Самое большое впечатление, конечно, произвела на бойцов песня Виктора Цоя «Мы ждем Перемен». Может быть, это тот запрос, который сегодня есть в обществе. Второе место заняла «Звезда по имени Солнце». Эти песни нас просили повторять.
В начале концерта обычно мы видели равнодушные, потухшие глаза своих зрителей, а к концу – живые. Вот что могут сделать с человеком хорошие песни! А программа наша длилась два часа…
– Я бы поехал ещё раз. И к донецким и луганским, херсонским парням. Концерт сыграл бы… Эти люди находятся в ситуации откровенно страшной. Хочется им помочь, чем можем. Любому русскому человеку, мужчине так или иначе важно чувствовать свою причастность. Потому что кажется, что ребята там за тебя что-то делают, а ты что? А ты кто?..
– Как отреагировали ваши близкие на сообщение о поездке? Кто вас провожал? Была связь с домом?
– Это было не в обязаловку. Оказалось, что у каждого из нас был свой мотив для поездки. Но в первую очередь, наверное, это общая потребность самим увидеть то, что там происходит, разобраться лично для себя, зачем это всё нужно. Разобрались. Вопрос снят. Конечно, советовались с семьёй. Все спокойно восприняли. Дети расстроились очень и волновались. Дома все спокойно попрощались, никаких особых проводов мы не устраивали. Зачем?
– Я машину переписал на жену, чтобы в случае чего всё на ней было.
– А я себе таких установок не ставил, что я оттуда не вернусь.
– Жена сказала: «Я, конечно, против, но ты езжай обязательно».
– Телефоны мы оставили на мирных территориях. Но в день рождения отца в виде исключения руководство части разрешило через спутниковую связь поговорить.
– Как собирались в необычную командировку? Что брали с собой?
– Мы собрались как в турпоход, только с гитарами и колонками, аптечку с собой взяли на всякий случай. Я курс небольшой о тактической медицине прослушал перед поездкой.
– Человеку мирной жизни может быть и страшно?..
– Чувство тревожности было, волновались поначалу. А там уже прошло. Это как в самолёт заходишь, ты ведь обречён, с одной стороны, если вы начнёте падать, никто не спасётся, но можно ведь и не упасть. А там классная была атмосфера: очень хорошие люди, настоящие мужики, с ними не страшно ничего, все человечные. Страх он ведь не только и не столько зависит от обстоятельств. Есть страх или нет – зависит от людей, которые рядом с тобой. Там рядом с тобой геройские парни, и чувствуешь себя с ними спокойно и уверенно. Рядом с такими бояться нельзя. Наверное, если бы мы попали в какие-то другие сложные обстоятельства, если бы опасность была ещё ближе, тогда, наверное, испугались бы.
Мы выступали перед одной бригадой, но бойцов привозили к нам небольшими группами по 20-30 человек. Большими группами собираться было нельзя, угроза прилётов постоянная. Всё было в лесу, никаких декораций. В 50 метрах прямо перед концертом сбили беспилотник… Опасность, конечно, реальная была.
– Что-то стало для вас неожиданностью?
– Первую ночь я спать не мог: считал взрывы, чтобы уснуть. Мне показалось, что было больше ста за ночь.
Но нельзя, конечно, даже сравнить наши тепличные условия, пусть там за ленточкой, с тем, как живут парни на передовой или в лагере. Нас все холили и лелеяли, оберегали. Три раза в день кормили, вода была, например, и горячая, и холодная, хотя всего десять км от передовой. Говорили: «Сюда не ходи, сюда не шагни, тут не стой, на это не выходи, не кури, потому что прилёты». Они нам пирогов напекли. Где-то устроились так по-хозяйски, что пироги печь можно. Наши, русские, мужики в общем. А ещё неожиданно на первом концерте к нам подошёл здоровый такой дяденька и говорит: «Здравствуйте, Яков Михайлович!». Оказалось, что он в 2010-м году работал у нас в театре электриком. Своего встретили. Приятно очень.
Из беседы с Яковом Михайловичем, человеком, который провёл все 5 концертов на передовой.
– Я за сорок пять лет театральной службы какие концерты только не вёл, но эти были самые сложные. За что зацепиться, с чего начать? Можно же так пошутить неуместно, что страшно станет самому…
Это другие люди, у них голова совершенно другим занята, у них организмы, кажется, иначе настроены. Но я смотрю по губам, они подпевают, песни наизусть знают, на шутки реакцию дают.
О чём говорили? Интересно было, кто откуда. Оказалось, вся страна представлена. Наших сибиряков тоже много. Повезли от них привет малой родине.
Всего пять концертов было: первый на базе, остальные в лесу.
Перед нашим первым концертом было награждение. Восемнадцатилетние парни и пядидесятилетние мужчины получали медали и ордена, вместе слушали наш концерт. Война объединяет поколения.
Ещё жара страшная была. Мы-то сами себе придумали толстовки как униформу. А бойцы в бронежилетах по 12 килограмм весом. Хорошо запомнился шум удивительный, когда они снимали с себя всю эту тяжесть: оружие, каски, жилеты и еще много чего нам, мирным, непонятного. Перед концертом в лесу было тихо, и только эти звуки временного разоружения…
У нас была очень крутая декорация, БМП стояла на заднем плане, сетка защитная. Мне особенно запомнилось, что у одного бойца написано было на форме «меня боялся сам Флинт», уверен, это правда… А ещё мы ребятам подарили пригласительные в наш театр с открытой датой. Ждём их в гости вместе с семьями.
– Есть ли у вас после такой поездки потребность рассказать об увиденном, поделиться или наоборот говорить не хочется? А внутренние вопросы просто разрешены у каждого без лишних слов?
– …Не хочется. Конечно, если возникает необходимость что-то кому-то дообъяснить, то начинаешь говорить. Но вообще делиться нет большой потребности. Когда рассказываешь кому-то в подробностях, чувство такое возникает, что как будто у тебя украли что-то.
– Анатолий Андреевич, стоит ли сегодня пересмотреть отношение к украинской культуре?
– Чем виноват Гоголь? Чем виноват Коцюбинский? Это ведь только фашисты, националисты считают свою нацию выше всех и сжигают книги. Мы в России никогда не будем сжигать книги Николая Гоголя, Михаила Коцюбинского! И я относился, отношусь и буду относиться к украинской культуре хорошо. А какая музыкальность, какие удивительные украинские песни…
Национальная культура, если мы рассматриваем культуру как то, что сеет разумное, доброе, вечное под Богом, вся достойна внимания, вся интересная. Поэтому, мне кажется, что те люди, которые плохо относятся к украинской культуре теперь, на самом деле, не понимают и не понимали, что такое культура.
Из слов участника группы
– Мы готовы исполнять сегодня прекрасные украинские песни. Можем «Нiч яка мiсячна» сейчас выйти и спеть. Какая проблема?
– Анатолий Андреевич, в истории театра это ведь не первый военный эпизод?
– Актёры иркутских театров участвовали во фронтовых бригадах во время Великой Отечественной войны. И мы просто продолжили ту работу, которая является нормой. Наш культурный фронт уже мобилизован.
– Будут ли вводиться в репертуар театра спектакли, соответствующие тематике военных дней? Я знаю, что планируется спектакль по поэме Твардовского «Василий Тёркин».
– Очень полезно было нам съездить именно для этого спектакля. Не принято говорить в наших кругах о будущих постановках, только заметим, что собирательный образ Тёркина правдив: там парни, мужики, они такие и есть – добрые, спокойные, скромные по-своему. О них нужно писать книги, снимать фильмы, играть спектакли, и мы будем это делать.
#ПФКИ #БратТыМне
