«Праведный Иаков с Алеутских островов» — глава 1

Протоиерей Евгений Старцев

Мария Филатова

Праведный

Иаков

с Алеутских

островов

 

Глава 1. Креолы – потомство от смешанных браков русских с туземцами Аляски

Святой праведный Иаков – сын русского промышленника и алеутки– появился на свет в 1804 году на острове Святого Георгия (Берингово море).

Остров Святого Георгия. Рис. И. Г. Вознесенского, 1843-1844 гг.

Этот остров – вдалеке от маршрутов экспедиционных и промысловых судов – замечателен только тем, что был выбран для своих лежбищ морскими котиками. А вычислил его наличие штурман Гавриил Прибылов, изучив сезонные миграции этих животных. Результаты восемнадцати поисковых плаваний в течение пяти лет увенчались в конце концов успехом: весной 1786 года мореплаватели сквозь густой туман услышали гул. Это был рёв морских котиков. Открывшийся остров – его назвали в честь Святого Георгия – был не один в этом районе. Позднее русские обнаружили здесь ещё группу островов и назвали их именем первооткрывателя – Гавриила Логиновича Прибылова.

Острова Св. Григория и Св. Павла. Входят в состав штата Аляска, США.

Для добычи морского зверя пришлось устроить постоянные поселения. На остров Святого Георгия прибыла группа алеутов с острова Атха. Возглавил промыслы тобольчанин Егор Васильевич Нецветов. На Аляске он был с 1794 года. Успел набрался опыта организации промыслов и жениться на девушке-алеутке.

…Остров Св. Георгия, где жила семья Нецветовых, – одно из самых суровых по природным условиям мест в северной части Тихого океана. Низинный, временами болотистый ландшафт, отсутствие «рыбных рек».

Матвей Иванович Муравьев – генерал-майор флота, исследователь Алеутских островов, правитель Русской Америки (1819- 1825). Участвовал в астрономическом определении положения островов Беринга, Медный, Атту, Семёнова, Чирикова, Ситхинак и описи бухты Чиниак.

Главный правитель Аляски Матвей Иванович Муравьев не лукавил в одном из своих донесений: «Нельзя выбрать хуже места для жительства людей». Но остров был важен для Российско-Американской компании, поскольку на нем водились еще и редкой красоты голубые песцы, шкурки которых были в цене у петербургских модниц. Кроме того, с этого острова РАК получала лафтаки, так назывались выделанные шкурки морского зверя, из которых шились обтяжки для байдарок и байдар, делались упряжи для нарт, петли для ловли птиц и зверюшек.

 В 1822 году, объезжая с инспекцией владения России в Америке, Муравьев решил вывезти с острова человек шестьдесят, в числе которых были и дети. Тем же, кто остался, главный правитель обещал заплатить дополнительно по 25 руб. 4 коп. Десять промышленников получили прибавку к жалованью от 10 до 70 руб. На острове Св. Георгия остались и Нецветовы.

Когда на Алеутских островах появились первые русские путешественники и промышленники (середина ХVIII века), существовало восемь групп алеутов, живших не менее чем в 160 поселках. Алеуты занимали всю гряду Алеутских островов — от острова Атту на западе до полуострова Аляска на востоке. Население каждого острова или группы островов представляло самостоятельное территориальное объединение со своим названием и диалектом.

Что могло послужить причиной того, что выходец из ямщицкого сословия Тобольска Егор Васильевич Нецветов поменял свою нелегкую жизнь и службу на почтовых трактах Сибири на тяжелые испытания в Америке?

А.Орловский. «Ямщик».

Ямщики были народом небедным, предприимчивым. Есть пример, когда в 1766 г. сибирский губернатор Д. И. Чичерин просил разрешения Тобольского яма ямщику Петру Захарову, вступившему в тобольское купечество «из ямщиков навсегда выключить для съезда в Камчатку и дать из Тобольского магистрата на три года паспорт». Но, поскольку Егор Нецветов из ямщицкого сословия не выбыл, вероятно, он получил разрешение на временный отъезд в Америку.

Ясно одно: человек он был с твёрдым стержнем, умеющим взять ответственность за все свои поступки.  Много ли таковых было в те времена среди русских, населяющих североамериканские острова? Достаточно, иначе колония бы не развивалась. Только вот до наших дней доходят документы, говорящие о других русских промысловиках.  К примеру,  инспектор русских поселений на Аляске Николай Резанов в отчетах директорам Российско-Американской компании  (1805-1806 годы) с презрением пишет о русских, населяющих северо-американские территории:  «Люди, идущие в промысел, суть частью народ буйный, пьяный и столько развращенный, что всякое общество должно счастием считать, что избавилось их, но здесь крайность заставила их тише быть, ибо нет праздности, да и к пьянству мало способов. Выходя в Охотск, берутся они за прежнее мастерство, пропивают в несколько недель четырехгодичный труд свой и потом опять в Америку возвращаются, и так, каких примеров ожидать от них?.. Женясь на американках, оставляют или вывозят их в Охотск и с детьми и, пропив все достояние свое, бросают их скитаться по миру, а чрез то непривычки к климату и пище, недостатку одежды и столько же от оспы, все они генерально умирают».

Все иначе было в семье Нецветовых. Своей избраннице (в крещении она получила имя Мария Алексеевна) Егор Васильевич предложил настоящий церковный брак. Венчание случилось именно в то короткое время – 1794-1795 годы, когда на Алеутских островах совершал свой подвиг иеромонах Макарий (Александров), прибывший на Аляску с Первой духовной миссией. А следующим священником на острове станет сын Нецветовых Иаков – через добрых тридцать лет!

              Алеутка. Из атласа к путешествию Г.Сарычева

Интересно, что же могла представлять собой алеутская невеста? Как жила до встречи с русским? Что умела делать?

В дневниках и воспоминаниях русских путешественников коренное население Аляски часто называется дикарями, то есть людьми, живущими в первобытном состоянии. Но это вовсе не означало, что алеуты находились в таком периоде своего развития, который можно было бы назвать только борьбой за выживание.

Алеуты обладали астрономическими знаниями и своим летоисчислением, хотя и простейшим. Они были довольно искусными лекарями, даже анатомировали трупы убитых врагов или рабов, чтобы понять устройство человека. Хорошо знали травы. Занимались кровопусканием, а также делали на теле проколы. Хотя главное лечение состояло все-таки в терпении и голодании.

Традиционные занятия алеутов – охота на морского зверя (котика, сивуча, калана), рыболовство, китобойный промысел. Женщины и дети занимались собирательством ягод, кореньев, моллюсков, водорослей и прибрежным рыболовством.

Кишки, пузыри, желудки и горло морских зверей шли на изготовление одежды, обуви, утвари. Алеутские женщины с помощью игл, сделанных из костей птиц, шили одежду, обтяжки для байдар. Были они очень искусны в плетении циновок и корзин из стеблей дикого гороха и дикого ячменя.

 

Алеутская рыбная корзина конусовидной формы

Алеуты в традиционной одежде. 1862 г. Г.Ф.Паули

В художественной культуре туземцев получило развитие самобытное орнаментальное искусство: им украшены рабочие инструменты – метательные дротики, охотничьи луки, оправы ножей, колотушки для глушения рыбы, головные уборы, маски. Для украшения одежды и головных уборов использовались накладные гравированные пластинки, бусы, бисер, сивучьи усы, птичьи перья, применялась многоцветная роспись по дереву. В технике, неизвестной другим народам, алеуты создавали разнообразные узоры из волоса оленя.

Алеуты имели немало исторических преданий (о первоначальном бессмертии людей, происхождении людей от упавшей с неба собаки), сказок, рассказов о древних обычаях, песен, поговорок и загадок. Мифы объясняли причины возникновения различных явлений. В героический эпос включены предания о родоначальниках, о борьбе с людоедами, о переселении людей с материка на острова, рассказы о походах восточных групп алеутов на запад, о кровной мести, приводившей к жестоким войнам. Бытовые рассказы повествуют о поездках на промысел, путешествиях; сатирические сюжеты — об охотнике, умершем от обжорства внутри кита.

На праздниках мужчины под звуки бубна воспевали подвиги предков, удальство в промысле, ловкость в управлении байдарой.  В книге «Опыт грамматики алеутско-лисьевского языка» Иоанн Вениаминов приводит некоторые тексты алеутских песен и их перевод на русский язык. Песней человек хотел рассказать о том, как он поделился с племенем своей добычей:

Спасибо, спасибо – думают обо мне на этот день;

Беден, беден – лучше бы думали;

Радостен, радостен – думают обо мне на этот день;

Здесь, покуда я живу, то же самое сделаю.

Текст песни о любви понятен и без комментария:

Никак не могу жить без неё в продолжении дня.

Та, которая пляшет, без духу её жить не могу: желал бы я нюхать.

Потому что без духу её жить не могу.

Сильное влияние на алеутский язык в области лексики оказал русский язык: более шестисот заимствований для обозначения новых предметов обихода, блюд, одежды.

Семьи алеутов в те времена еще не имели отдельных жилищ. Все селение обычно проживало в нескольких хижинах-бараборах – продолговатых строениях, располагавшихся в вырытых в земле котлованах с крышей из топляка, который покрывали толстым слоем травы. Из леса строить еще не умели, потому что на островах его или вовсе не было, или было недостаточно. В крыше располагалось квадратное отверстие для выхода и окно для света и выхода дыма.  В центре помещения вырывали яму, в ней разводили огонь для варки пищи. В бараборе развешивали сушеную рыбу, делали шлюпки-байдары, готовили пищу. Изредка на пол бросали охапки свежей травы – более уборкой не занимались.

Жилище алеутов

С самого рождения дети воспитывались в суровых условиях. Желая унять раскричавшегося ребенка, мать в любое время года могла окунуть его в море или в реку. С малых лет привыкали к голоду, ведь нередко из-за неудач на рыбалке или охоте приходилось оставаться без пищи несколько дней.

Детство заканчивалось рано. Мальчики учились строить байдары, ловко управлять ими, постигали навыки охоты за морским и сухопутным зверем. Девочки умели выделывать шкуры животных, шить из них одежду, вязать, готовить пищу.

Только с принятием христианства у алеутов в основном исчезли калым — выкуп за жену и заменяющая его отработка за жену (муж один-два года жил в семье родителей жены и помогал вести хозяйство), а также многоженство, многомужество и гостеприимный гетеризм (обычай, по которому муж предоставлял свою жену на ночь гостю). Вместе с тем распространились обряды сватовства и венчания.

«Алеуты — самый мирный и в то же время самый закаленный народ. Они почти никогда не дерутся между собою, об убийствах у них и не слыхали. Терпение их почти невероятно. Алеут никогда не выражал сильной радости; даже ребенок, получив лакомство, казался совершенно равнодушным. Потребности алеута очень ограничены. Если у него были ружье, топор, табак и водка, он считал себя счастливейшим человеком. Он не льстив и не щедр на обещания, но на его слово и честность можно положиться. Алеут очень гостеприимен; с неимущим, особенно со странниками, он готов поделиться последним,» – записал в своих наблюдениях мореплаватель Федор Литке.

Если Г.И. Шелихов поощрял браки русских и коренных жителей, даже в письмах требовал искать «хороших американских девок», слал им из России подарки на свадьбу, то спустя немного времени его зять Н.П. Резанов запретил в колонии подобные браки, разве что делал исключение для тех, кто обещал оставаться на Аляске пожизненно. Правда, его запрет действовал недолго, до тех пор, пока этот скандальный преобразователь не покинул Америку.

Одинокие мужчины, оставившие в России дом и семью, нуждались в женской заботе и потому создавали союзы с теми женщинами, которые жили на островах.

Поначалу невозможно было и поверить в добрые плоды союзов просвещенных и дикарей. Ведь семья создается для рождения и воспитания детей! Как писал позднее Иннокентий Вениаминов, «самая порода алеутов находится еще на низкой степени и еще не может равняться с породой просвещенных, – как с породой человека уже улучшенного».

Потомков от смешанных браков русских с алеутами, эскимосами или индейцами на Аляске в XVIII—XIX веках называли «креолами».

Это слово попало в русский язык из испанского в конце XVIII века. В это время русские, продвигаясь по западному берегу Тихого океана на юг, достигли северной границы испанских владений в штате Калифорния. Практика креолизации имела тогда распространённый характер во всех европейских колониях: сказывалась нехватка, а то и полное отсутствие белых женщин.

По наблюдениям И. Вениаминова, дети в союзах русских и туземок и характером, и поведением более походили на мать. Неудивительно, она их воспитывает – кормит, обучает навыкам, доносит свое представление о жизни. Словом, растит маленького алеута.

Русские промышленники, те из них кто были ответственными отцами, не упускали из внимания своих детей-креолов. Обязательно крестили. В отсутствие священника ребёнка это делал сам родитель либо кто-то другой крещением, дозволенным всякому верному.

Повзрослев, креолы занимали более высокое положение на службе в Русско-Американской компании, чем дети туземцев. Креолом был сын первого главного правителя компании Александра Баранова — Антипатр. Креол Терентьев в 1842 году издал в Новоархангельске атлас Аляски.

 Судя по результатам, отец Иакова Нецветова – Егор Васильевич – сам серьезно занимался своими детьми-креолами. Исправляя должность байдарщика — начальника над партией охотников-туземцев, отправленных на промысел, он знал о лучших качествах алеутов: терпеливости, верности, но хотел привнести в черты характера детей религиозность, поскольку сам был человеком глубоко верующим; дать им образование, а таковая возможность в Русской Америке была.

Склонность аборигенов к учению обнаружена была еще Григорием Ивановичем Шелиховым – он прибыл на остров Кадьяк (центр российской колонизации в Новом Свете) в июле 1784 года. Он сам открыл там школу, в которой детей-аманатов (принятая в те времена мера по недопущению военных столкновений с аборигенами – брать в заложники детей) обучали русскому языку и некоторым другим наукам. По этому поводу он сообщал: «Я оставил таковых учащихся грамоте 25 мальчиков, которые гораздо охотнее желают быть с россиянами, нежели с дикими их отцами».  Через несколько лет эти мальчики уже писали Шелихову письма, когда он уехал домой, в Иркутск.

Григорий Иванович заботился о том, чтобы для нужд школы были доставлены необходимые книги. И позднее Г.И. Шелихов пообещал начальнику русского населения на острове Е. Деларову выслать еще книг «… учебных, горных, морских и протчих множество». А из Иркутска в Москву отправил приказчика для закупки книг по медицине, механике, арифметике, геометрии, тригонометрии и физике. Часть этих книг потом будет передана в Америку. За год до своей кончины, в 1794 году, Г.И. Шелихов отправил на Кадьяк еще одну партию книг — «классические, исторические, математические, моральные и економические».

После его смерти деятельность школы угасала: «главный недостаток школы заключается в неимении в колонии лиц, способных к учительской обязанности» (П.А. Тихменев).

Обучение детей возобновилось с приездом в Русскую Америку в числе участников первой русской кругосветной экспедиции на шлюпе «Нева» Гедеона (Федотова) – учителя Александро-Невской семинарии и соборного иеромонаха Александро-Невской Лавры. В марте 1805 года им было открыто в Павловской Гавани на Кадьяке двухклассное Российско-Американское училище.

Остров Кадьяк. Павловская Гавань

В первом классе подростков — креолов и туземцев обучали чтению, письму и краткому катехизису; во втором — арифметике, грамматике, географии, священной и светской истории. Вначале за парты сели 50 учеников, позднее количество обучаемых достигало до 100 человек «разных племен» включая тлинкитов, принявших православную веру. Гедеон отчитывался в Синод: «Кроме наук не забыты и предметы, относящиеся до хозяйственной части: занимаются вместо отдыха, как приуготовлять огороды, садить и сеять овощи, полоть, собирать нужные травы, коренья и удить рыбу. Есть отделение для сапожного и башмачного искусств».

В апреле 1807 года был устроен публичный экзамен школьников. На нем присутствовал Главный правитель колоний А.А. Баранов, и он был настолько растроган, что даже выдал за собственный счет Гедеону 500 рублей наградных, а еще 200 рублей пожертвовал в пользу наиболее способных учащихся.

Гедеон был не только весьма образованным человеком, но и достаточно опытным педагогом. Ко времени возвращения иеромонаха в Россию лучшие из его учеников заняли преподавательские места, в частности, Парамон Чумовицкий, Иван Кадьякский. Часть училища была переведена в Ново-Архангельск; обучением чтению, письму и арифметике там был занят на протяжении многих лет Ф.А. Кашеваров.

В 1807 году вместе с иеромонахом Гедеоном уезжал в Россию его духовный сын – креол Прокопий Лавров. Его ждала учеба в Петербургской семинарии, после которой он должен был вернуться в колонии в сане священника.

По наблюдению Гедеона, местные жители к этому времени уже многое переняли от русских: некоторые завели огороды, их жилища были довольно опрятны, все они были добрыми христианами.

О результатах обучения на Кадьяке в те годы главный правитель Русской Америки Ф.П. Врангель писал в 1831 г.: «…и теперь в колониях из служащих-креолов некоторые бухгалтеры и содержатели магазинов — ученики того времени».

      Ново-Архангельск – столица русской Америки. Акварель подписана «креолом Александром Ольгиным 20 июля 1837 года»

Есть все основания полагать, что Кадьякское училище окончили и дети Нецветовых. Младший сын Антон стал военным штурманом. Средний сын Иосиф после учебы на Охтинской верфи в Санкт-Петербурге вернулся на Аляску – в Новоархангельск – и работал там корабельным мастером на местной судоверфи.

Охтинские верфи. Здесь были созданы вошедшие в историю отечественного мореплавания шлюпы «Камчатка» и «Восток», фрегат «Паллада».

В 1838 году Иосиф Нецветов участвовал в строительстве первенца российского парового флота в Америке — парохода «Николай I». Губернатор Русской Америки капитан 1 ранга И. А. Купреянов высоко оценил работу корабельного мастера. Он докладывал в Главное правление РАК: «…Вместо 500 положенных я признал справедливым выдать строителю онаго Осипу Нецветову 800 рублей. Занятие около сего судна стоит трёх обыкновенных парусных судов».

Тендер (тип парусного судна) «Камчадал» (1842). В его строительстве принимал участие Иосиф Нецветов.

А вот карьеру церковнослужителя для своего старшего сына не исключено, что избрал сам отец, понимавший, как нуждается Аляска в добрых пастырях. С отъездом иеромонаха Гедеона кроме монаха Германа, жившего в скиту на Еловом острове, не осталось ни одного лица духовного звания.  Даже в «столице» Русской Америки до 1816 года богослужения отправлял промышленник Беляев.

Креола Прокопия Лаврова, увезенного иеромонахом Гедеоном в Санкт-Петербург для учебы, Компания содержала в семинарии за свой счет, нашла ему невесту в Великом Устюге – «воспитанную в благочестии девицу», снабдила молодую семью всем необходимым в быту, израсходовав на это более семи тысяч рублей. Но он не захотел возвращаться в Америку, предпочел остаться в России, заручившись поддержкой иркутского архиепископа. Служил не на родине, а на Камчатке и в Сибири. Причина веская – неуважительное отношение к нему как к креолу работников компании, которые не смогли увидеть в нём священника.

А, вместе с тем, Аляска нуждалась в серьезных, талантливых пастырях: многие жители островов желали слышать Слово Божие, желали принять крещение, супружеские союзы – венчание.  Летом 1816 года из Охотска в Ново-Архангельск вместе со своим семейством прибыл священник Алексей Соколов, но не для миссионерской деятельности, а для окормления уже крещённых.  18 марта 1817 года он освятил церковь во имя святого архистратига Михаила – прежде здание было часовней, но было достроено при личной финансовой поддержке А.А. Баранова и превращено в храм, освящённый во имя небесного покровителя колоний св. архистратига Михаила. Умения новоархангельских мастеровых уже хватило, чтобы изготовить из испанского серебра, полученного в Калифорнии, богослужебные сосуды и сшить из китайских материй облачения для священника.

(Продолжение следует).